В период дряхления Брежнева внешне незаметно начали складываться две группы, которые могли в будущем претендовать на руководство партией и страной. Лидером одной был Андропов, другую возглавлял Черненко. Начало противостояния этих двух групп я отношу к периоду непосредственно после смерти Суслова. И партия и народ спокойно восприняли потерю второго человека в партии - Суслова. Многие совершенно справедливо считали, что с его именем связан не только догматизм, процветавший в партии, но и консерватизм, пронизывавший не только жизнь общества, но и все сферы государственной деятельности. Если бы меня спросили, кого из литературных героев он напоминает мне по складу характера, принципам и человеческим качествам, то я бы, не задумываясь, ответил: персонаж из рассказа А.П. Чехова «Человек в футляре», учителя Беликова. Сходство даже не только в том, что Суслов долгое время ходил, как и Беликов, в калошах, любил длинные пальто старых моделей, а в основном принципе, которого всегда придерживался, - «Так не может быть, потому что так не было».
Первый раз я столкнулся с Сусловым в начале 1970 года, когда шла подготовка к празднованию 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. Из каких-то источников Суслов, возглавлявший подготовку к празднованию юбилея, узнал, что будто бы некоторые антисоветские круги за рубежом хотят организовать провокацию путем публикации фальшивки, доказывающей, что В.И. Ленин страдал сифилисом и что это явилось причиной его ранней инвалидности и смерти. Подобная фальшивка была разоблачена еще в 1920-е годы врачами, которые лечили Ленина. Только прису-
щей Суслову перестраховкой можно объяснить его просьбу ко мне - вместе с ведущими учеными страны и теми, кто знает этот вопрос, подготовить и опубликовать материалы об истинных причинах болезни и смерти Ленина. Это должно было, по его мнению, предупредить различного рода инсинуации в отношении болезни первого главы Советского государства.